Телохранитель - Страница 9

К оглавлению

Девочка с сомнением, словно сравнивая, посмотрела на шкаф, потом на отца. Подошла к нему, потянула за руку.

— Что? Что, Мэрион? — спросил тот, не двигаясь с места.

Она снова, уже сердито, потянула его, второй рукой указывая в сторону шкафа.

Рамсфорд нерешительно встал.

— Ри, ну он же не знает, чего ты от него хочешь! — вмешался Рэй.

Требовательно сдвинув брови, девочка взглянула в лицо отцу — и…

— Там самолетик! Достань! — Это прозвучало звонко, четко и ясно.

Рэй перевел дух: теперь уже никто не скажет, что он врет!

Рамсфорд несколько секунд ошарашено смотрел на дочку, потом спохватился:

— Да-да, конечно-конечно! — Кинулся к шкафу, пошарил наверху рукой. — Этот?

— Дай! Дай! — Ри, задрав голову, пританцовывала от нетерпения, как собачонка, увидевшая лакомство.

Держа самолетик в руке, сенатор растерянно взглянул на Рэя, будто спрашивая, что теперь делать.

— Киньте ей его, сэр!

Бросок был чересчур сильным, но получилось неожиданно хорошо: самолетик перекувырнулся в воздухе, сделав что-то вроде «мертвой петли», и полетел дальше.

Ри захлопала в ладоши и со смехом понеслась за ним. Схватила, подбежала к Рэю.

— Ты кинь!

Рэй послушно кинул самолетик в сторону сенатора, тот подхватил его на лету.

— Еще! — подскочила к отцу Ри. — Ну, кидай!

Похоже, Рамсфорд наконец-то поверил, что его дочь действительно говорит — с шумом выдохнув, он широко улыбнулся. На сей раз от его броска самолетик полетел прямо и ровно, как по ниточке, и приземлился на торшере.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«…пацан у меня в магазине подрабатывал. Да я ему и так всегда лишний кусок готов был сунуть. Моя жена иногда специально для него что-то вкусненькое готовила, но он гордый, так просто брать не хотел, все отработать пытался. Так я ему говорил, что мы слишком много наготовили, самим не съесть — чего считаться, соседи же, не чужие! Порой просил сделать мелочь какую-то — двор подмести или там коробки пустые сложить — и совал доллар-другой, да и на заправке тоже, кто знали, сами подзывали, чтобы он им стекло протер или еще что… или за гамбургером сбегал, а сдачу себе оставил…»

За последние недели сенатор Рамсфорд собрал обширное досье на Рэя Логана, включавшее в себя не только официальные документы, но и отзывы о нем людей, знавших его.

Одним из них был человек, голос которого звучал сейчас из лежавшего перед сенатором диктофона — Сэм Майерс, владелец универсального магазина в крошечном городишке неподалеку от Ликсвилла. Таких, словно сошедших со страниц рассказов Эрскина Колдуэлла городков, населенных по большей части теми, кого люди побогаче презрительно именуют «белой голытьбой», на Юге много, в них до сих пор придерживаются старых традиций и не доверяют чужакам — и нужно прожить там не один десяток лет, чтобы сделаться «своим».

Именно в этом городишке вырос Рэй, когда-то там родилась и его мать, Рэнди Логан — ее Майерс тоже знал.

Сенатор нажал кнопку «Стоп» и перемотал пленку назад, чтобы еще раз прослушать место, где владелец магазина рассказывает о ней:

«…Но красивая, этого не отнимешь… очень красивая! Волосы светлые, огромные глазищи и грудь такая, что в семнадцать лет по улице шла — мужики через одного вслед оборачивались. Красивая… Уехала в город, вышла замуж — вроде неплохой мужик был, пожарный. Как-то пару раз приезжал с ней к отцу.

Потом приехала одна — говорит, муж погиб на пожаре. То есть не одна, мальчишка за руку цепляется, сама с пузом… В отцовском доме пустом поселилась — Маркуса-то самого уже года три как в живых не было.»

Несмотря на то, что отец Рэя погиб при исполнении служебного долга, страховка семье выплачена не была — выяснилось, что содержание алкоголя в крови Десмонда Логана существенно превышает норму. На это, конечно, можно было возразить, что дело было в выходной день, когда его сорвали по тревоге из дома; возможно, хороший адвокат и сумел бы отстоять интересы вдовы, но она предпочла не связываться — взяла небольшую сумму отступного и подписала документы, что ни к кому претензий не имеет.

«…Я бы постыдился это домом назвать — хибара, одно слово. Но она ничего, занавесочки на окна повесила, крылечко покрасила… то есть Рэй покрасил — хоть и маленький, а мужик в семье.

Едва Нетти родилась, Рэнди быстренько пристроилась в «Ешь и пей!» подавальщицей. Такая бойкая, веселая — для каждого словцо найдется, с каждым посмеяться готова…»

Когда истекающего кровью мальчика отвезли в больницу, сенатор приехал следом и все время, пока длилась операция, сидел в кабинете главного администратора больницы и ждал, что вот-вот прибегут родители — взбудораженные и перепуганные. Он собирался сказать им, что их сын получит самый лучший уход и лечение, какие только возможны, и был готов выплатить семье любую компенсацию. Понятно, что оценить деньгами то, что сделал Рэй, нельзя, но Рамсфорд хотел сделать все, что мог, чтобы как-то отблагодарить его.

Главный администратор несколько раз посылал секретаршу проверить, не сидят ли родители возле операционной — там никого не было. Потом операция закончилась, мальчика перевезли в палату, но никто к нему так и не приехал.

Лишь на следующий день Рамсфорд узнал, что ждал напрасно: у Рэя Логана не было ни родителей, ни родственников, которые могли бы о нем позаботиться — вообще никого на всем белом свете…

«…Рэнди и раньше на уик-энд уезжала, бывало, а тут неделя прошла — ее все нет. Мы, понятно, думали — вернется… ну не сука же она совсем! И ни к чему, чтобы социальники вмешались, детишек забрали — все-таки мать… Но месяц прошел, другой — а она все не возвращалась. Детишки как-то приспособились; я порой видел Рея с сестренкой — сам тощий, нестриженный, но она прямо как куколка — чистенькая, в светлых волосиках резиночка цветная. Футболочка нарядная, с вышивкой — из женщин из наших кто-то принес, вроде как по-соседски.