Телохранитель - Страница 59

Рэй неопределенно пожал плечами. Меньше всего его сейчас интересовали отношения его приемного отца с миссис Купер.

— Я никогда не давал ей основания называть меня Джеффом, — не дожидаясь ответа, продолжал Рамсфорд. — Не знаю, что это на нее сегодня нашло!

— Мне казалось, что она вам нравится, — сказал Рэй, чтобы как-то поддержать разговор.

— Да ну!.. То есть год назад, когда мы только познакомились, она показалась мне весьма привлекательной, я даже подумал, что не будь эта женщина моей подчиненной… Судя по всему, она это поняла — женщины такие вещи часто без слов чувствуют, и, наверное, ждала от меня каких-то шагов. И, не дождавшись, начала проявлять инициативу сама: настояла на том, чтобы я в нерабочей обстановке называл ее просто Лорной — сказала, что иначе чувствует себя старухой, стала под любым предлогом являться ко мне домой… Конечно, я мог поставить ее на место, но не хотелось портить отношения. Ну и, чего греха таить, — Рамсфорд слабо, болезненно улыбнулся, — меня это даже слегка забавляло. Пока не начало раздражать, особенно после ее дикого, идиотского визита к Мэрион. — Закрыл глаза и тоскливо вздохнул: — Господи, какое это теперь все имеет значение?! Лишь бы удалось ее вернуть…

Больше он не сказал ни слова — замолк так же внезапно, как начал говорить.

После ужина они вернулись в кабинет. Молча сидели — Рамсфорд за столом, сложив ладони «домиком» и уставившись на них, Рэй в кресле напротив. Тикали напольные часы, и видно было, как за стеклом влево-вправо ходит маятник; откуда-то издалека, из распахнутого окна доносилась еле слышная музыка.

Рэй невольно вслушивался, ожидая сам не зная чего — шагов в коридоре, стука в дверь, звонка — и то и дело ловил себя на том, что с силой, до боли, сжимает подлокотники. Когда в комнате раздался вдруг переливчатый хрустальный звон, он невольно вздрогнул и подался вперед — телефон?!

— Это часы, — посол поднял голову. — Они в полдень и в полночь мелодию вызванивают, «Ах, мой милый Августин». Мэрион очень нравилось… то есть нравится…

Глаза у него были совершенно измученные, казалось, за день он постарел на добрый десяток лет. Рэй подумал, что если у него самого сейчас горло сжимается, и тиканье часов — как удары по нервам, и тянет выть от жуткого ощущения собственной беспомощности — то каково же человеку проходить через все это второй раз?! Тем более что первый раз закончился для этого человека известием о гибели его жены…

Он нерешительно коснулся руки посла:

— Мистер Рамсфорд, уже полночь. Может, вам поспать немного? Я посижу здесь, и если будет что-то новое, тут же вас разбужу.

Он ожидал возражений, но Рамсфорд безропотно встал и пошел к двери спальни. На пороге остановился, держась за косяк, обернулся:

— Знаешь, я все думаю — а может, я делаю ошибку с этим прослушиванием, что не дал ФБР им заниматься? Они же все-таки профессионалы. Вдруг я этим отнимаю у Мэрион последний… единственный шанс? — чуть помедлил и, вздохнув, побрел дальше, дверь за собой закрывать не стал.

Рэй остался сидеть, молча глядя ему вслед.

Если бы Рамсфорд задал этот вопрос ему, он бы не знал, что ответить. Сказать по правде, он не считал, что заплатить преступникам выкуп — такая уж хорошая идея, только вот лучшего предложить ничего не мог.

ФБР? С одной стороны, какие-то крохи подсознательного детского преклонения перед командой суперпрофессионалов, способной справиться с любым преступником, в нем еще оставались. С другой — он давно вышел из детского возраста и понимал, что там работают не супермены, а обычные люди. Люди, способные в том числе и совершить ошибку…

Совершить ошибку, спугнуть преступников, заставить их занервничать и избавиться от улик — то есть от заложника. Тем более что в Европе, в отличие от Штатов, даже нет смертной казни за киднэппинг со смертельным исходом!

Прошло минут десять, прежде чем Рэй осмелился тихонько заглянуть в спальню. Рамсфорд, опустив голову, сидел на кровати.

Рэй подошел, коснулся плеча.

— Мистер Рамсфорд… — Давным-давно, через пару недель после приезда в Нью-Гэмпшир, сенатор предложил называть его дядей Джеффом. «Да, сэр, спасибо», — сказал тогда Рэй, несколько раз заставил себя произнести эти два слова… а потом мало-помалу вернулся к привычному «мистер Рамсфорд». Впервые он пожалел об этом: сейчас куда больше подошло бы какое-то менее формальное обращение. — Мистер Рамсфорд, ложитесь спать. Если что, я вас разбужу. Может… хотите, я вам раздеться помогу? — Хоть что-то полезное сделать!

— Да нет, — тот раздраженно мотнул головой. — Сам справлюсь. — Встал и пошел в ванную.

Когда Рэй через четверть часа снова на цыпочках заглянул в комнату, посол лежал, закрывшись одеялом. Неизвестно, спал ли, но не шевелился.

Часы тикали и тикали, пробили полпервого, час…

«Кто виноват в вашей ссоре?» — спросил фэбээровец. А что тут спрашивать, он и виноват, он, Рэй Логан!

Его полюбила девушка, о которой можно только мечтать, девушка, ближе и роднее которой нет для него никого на свете — самый близкий ему человек, вторая половинка его души. Полюбила… а он, узнав, воспринял это почти как конец света и фактически отверг ее. Вроде бы для ее же блага, но ничуть не задумавшись об ее чувствах; чуть ли не морали начал ей читать — бессмысленные и бездушные, мало отражавшее то, что в действительности кипело в его душе.

И сегодняшний разговор… он ведь все равно бы не уехал, так зачем было говорить об этом? Чтобы услышать: «Нет, останься! Ты нужен мне, останься!»? А не будь этого разговора, и Ри бы сейчас спокойно спала в своей постели. И сам он тоже не сидел бы здесь, и не вертелись бы в голове страшные слова, от которых внутри все мертвеет — «киднэппинг со смертельным исходом».